Time out, 2010

Илона Маркарова сыграет заглавную героиню в спектакле «Медея. Эпизоды», поставленном Джулиано Ди Капуа. В панк-версии мифа о ревнивой детоубийце колхидская царица впервые будет оправдана.

Что нового вы с режиссером открываете в Медее?

Через миф о Медее я хочу поговорить о том, что меня волнует. Для этого и делался спектакль, а не для того, чтобы отметиться в этой роли или отличиться чем-то, чего другие режиссеры в «Медее» раньше не делали. А волнует меня как эмигрантку (я родом из Грузии) в первую очередь вопрос толерантности. Спорить не буду, люди эмигри- руют не от сладкой жизни. Но и страна, в которую они при- езжают, тоже в них нуждается. Сейчас я только и слышу со всех сторон слова «урики, хачики, обезьяны»… О том, что эти люди делают самую грязную работу и при этом живут в нечелове ческих условиях, вспоминается редко. И все беды очень легко свалить на них. При чем тут Медея? Все очень связано. Медея, эмигрантка из Колхиды (Западная Грузия), приехала в Грецию (крупнейшую державу в то время), принесла грекам те знания, которыми они не владели. Лечила их, научила есть конину, чем спасла их от чумы. Но в какой-то момент она стала не нужна. И так легко свалить на беженку убийство брата и детей. Ведь по мифу Медея детей не убивала. Она отвела их в храм (самое надежное место), где жители Коринфа закидали их камнями. Еврипид, желая восстановить доброе имя Коринфа, за взятку от властей приписал ей это убийство. По-моему, очень современная тема. Технологии не изменились.

То есть ваш спектакль не про древнюю Колхиду, а про современность? Против каких мифов собираетесь протестовать и почему?

Меня возмущает неправда, которая льется с экранов телевизоров. Подмененные кадры, перевирание фактов, купленные свидетели. То, что произошло в Грузии в августе прошлого года, было освещено в нашей прессе лживо от начала до конца. Но больше всего меня возмущает, что умные, современные, просвещенные отнеслись к этой неправде потрясающе безразлично, согласились с ней. Еще больше меня выводит из себя тот факт, что я не могу их переубедить, а могу только сжать кулаки. Вот сейчас я могу сказать об этом со сцены. И, слава богу, у меня есть единомышленники.

Как удается создать такой страшный образ? Каково это — играть детоубийцу?

Медея детей не убивала. В спектакле есть замечательный монолог Медеи, когда она понимает, что в храме им не выжить. Она убила невесту мужа, но в этом ее как женщину можно понять.

Как сложился союз с панк-поэтом Лехой Никоновым? Вы сами его пригласили или он предложил совместную работу?

Это была наша идея. Мы давно слышали про Леху как про солиста группы ПТВП, но не читали его стихов. Как-то случайно увидели в интернете видеозапись его чтений и сразу поняли, что монологи для Медеи должен написать именно он. После первого же разговора с ним стало ясно, что это не ошибка. Он гениальный поэт с четкой гражданской позицией, за что я его уважаю. Работа с ним была очень интересной. Потрясающе начитанный, знающий и тонко чувствующий человек. Очень интересно работать и с музыкантами из группы Uniquetunes, которые загорелись идеей и готовы экспериментировать со своей музыкой. Они ста- ли полноценными участниками спектакля. Интересно петь грузинские песни в сопровождении саксофонного трио. Получилось такое неожиданное решение грузинского многоголосия.

Интервью: Мария Бошакова

Фото: Олег Зотов